Все об аниме Наруто

- Вы освободились, Хокаге-сама? – молоденький, совсем еще мальчик-шиноби робко заглянул в дверь. И кто прислал ему в помощники этого ребенка? Конохамару был гораздо способнее, так нет же, не сидится ему, подавай самые сложные миссии. Ну что за придурок… - Хьюга-сан вернулся с задания, можно ему зайти и сообщить о результатах? Или вызвать его завтра?

Наруто вздохнул.

- Честно говоря, я бы предпочел это отложить. Узнай у Неджи, если нет ничего срочного, пусть идет отдыхать. Думаю, с делом он справился отлично, я ему полностью доверяю.

- Как скажете, Хокаге-сама, - кивнул мальчик и мгновенно скрылся.

Черт, надо бы все-таки запомнить, как его зовут…

Наруто устало потер пальцами виски. Больше всего хотелось пойти прямиком в бар, где наверняка весело проводила вечер Цунаде, и нажраться вместе с ней до чертиков. Хорошо быть «Хокаге в отставке»! Впрочем, ситуацию это не изменит.

А как было бы замечательно, если бы он смог положиться на Саске! И почему только лучший шиноби Конохи непременно должен быть идиотом, который не в состоянии разрешить собственных проблем? Нет, конечно, в распоряжении Хокаге был не один десяток первоклассных ниндзя, и все-таки один Учиха стоил многих. И Наруто не хватало его – как воина, как соперника, как друга. Как любовника, наконец. Так много связывало их теперь – и все же Наруто не в силах был перерезать узы, прочно привязавшие Саске к прошлому и не дававшие ему жить дальше; и все же по утрам он просыпался один в холодной постели, и небрежно брошенная на пол одежда исчезала вместе с ее владельцем – иногда на несколько дней, но порой и на долгие месяцы. И противиться этому было бесполезно, потому Наруто и решил пойти от обратного. Помочь.

*

- Ты… это… серьезно? – выдыхает Саске, и пытается как-нибудь вывернуться, чтобы заглянуть Наруто в глаза, но тот слишком занят засосами у него на шее и категорически не желает отвлекаться от своего занятия. – Нет, то есть…я, тебе, конечно верю. Но когда ты сказал, чтобы я шел на поиски Итачи, я думал, назавтра ты передумаешь и… А теперь ты сам подсказываешь мне, куда идти?

- Ну-ууу, Саске-чан, - мурлычет Наруто, прикусывая тонкую кожу на его ключице. – Можешь считать, что я устал с тобой бороться. Твоей непокорности мне хватает и в постели.

Саске злобно шипит на него в ответ.

- Не говори ерунду, придурок.

Наруто посмеивается, опираясь на руки и нависая над ним.

- Следуя твоей логике, Саске-чан, - замечает он, намеренно нажимая на последний суффикс, - я всегда говорю только ерунду. Так может, мы тогда вообще прекратим всякие разговоры и… займемся, наконец, чем-нибудь другим?

Он, конечно же, знает, как бесит Учиху его вечная дурашливость в постели, но ему хочется видеть Саске таким: настоящим. Сверкающим шаринганами по поводу и без, импульсивного и – чего уж там – чертовски вредного и самовлюбленного. Не желающего признавать того, что на самом деле происходящее ему очень нравится, а ведь если бы не нравилось – разве стал бы гордый Учиха терпеть? Хокаге его в свою постель силком не тащил. Ну разве что чуть-чуть…При воспоминании об их первом разе губы Наруто растягиваются в довольной улыбке. И совсем ведь немного времени прошло, но с тех пор Саске так часто принадлежал ему, что кажется, минула целая вечность.

- Да пошел ты! – сердится Учиха. – Я пытаюсь с тобой о серьезных вещах поговорить, а ты…

Рука Наруто опускается вниз, а пальцы сами находят возбужденный член Саске и легко поигрывают с ним.

- А что я? – вопрошает Узумаки с выражением полнейшей невинности на лице. – Я пытаюсь доставить удовольствие моему Саске-чан.

- И не смей… - он даже закусывает губу, чтобы протяжный стон не вырвался в момент, когда он пытается изображать явное недовольство. – Не смей меня так называть, сколько еще повторять тебе, уссаратонкачи?!

Наруто проводит языком линию от ямочки между ключицами к животу, и Саске запоздало пытается вскинуться, понимая, что за этим последует, но ему слишком хорошо, он расслаблен, а потому слишком медлителен и не успевает предотвратить момент, когда его член оказывается в плену влажных губ.

- На-аару… - выдыхает он, запрокидывая голову и зажмуриваясь. Руки с загорелой кожей находят его руки, и их пальцы переплетаются, пока язык Наруто умело ласкает его член. Саске любит это, что бы он ни говорил вслух, но – любит, потому что так нечасто бывают у него в жизни приятные минуты, и секс с Наруто – это то, что приносит ему истинное удовольствие. Нет, удовлетворение.

Забытье.

Знает ли об этом Наруто, глубоко заглатывая его член и царапая ногтями бледную кожу бедер? Думает ли о том, что в такие минуты по-своему спасает друга – любовника – от черноты, из которой он уже отчаялся выбраться? Саске стонет и ощущает, как довольно хмыкает Наруто, быстрее двигая губами и ловя языком первые капли спермы. Как же быстро он все-таки умеет доводить его до оргазма…

- У меня сегодня еще целая прорва дел, - сообщает Узумаки, вытирая губы тыльной стороной ладони. Саске смотрит на него, и, несмотря на прошедшие месяцы, его все так же, по-прежнему, возбуждает мысль о том, что любовник едва ли не с наслаждением проглатывает все… - Ты бы должен ненавидеть мою работу, Саске-чан. Она лишает нас возможности заниматься любовью круглосуточно!

Он смеется, а Саске поправляет про себя: сексом. Не любовью, сексом. Он любит Наруто, и знает, что Наруто тоже его любит, но говорить об этом не собирается. Пусть все останется вот так…

- Всв равно скоро я уйду… - как бы вскользь бросает он, но Наруто заметно хмурится и мрачнеет.

- Иди сюда, - говорит он, наваливаясь на Саске сверху и впиваясь в его губы жестким поцелуем.

Наруто возбужден, очень возбужден, об этом ясно говорят его нетерпеливые, резковатые движения, когда он разводит колени любовника в стороны, и Саске вздрагивает, предчувствуя то, что он не будет сегодня слишком нежен. По-своему, это хорошо, потому что накануне Наруто, напротив, был слишком ласковым в постели, и теперь Саске боится, что начнет опять так же позорно шептать после оргазма какую-нибудь романтическую ерунду, на которую его порой можно развести надлежащим количеством мягких прикосновений. Впрочем, сейчас Саске тоже не уверен, что у него получится сдерживаться – даже несмотря на то, что он только что кончил – ибо грубоватый, властный, сильный Наруто сводит его с ума даже больше, чем нежный. И когда твердая плоть проникает в его тело, Саске с наслаждением обхватывает бедра Наруто ногами и вскрикивает с каждым толчком, отдаваясь полностью, без остатка.

Раствориться в его объятиях. И пусть, что это позорно – прятаться в крепких руках любовника от разрывающей сердце темной боли и ярости - Саске просто не может думать об этом. Он готов быть слабым рядом с Наруто. Нет, не вслух, а только так, в постели, плавно покачиваясь на волнах удовольствия, которое хотят подарить именно ему – потому что он нужен, нужен, - только он – озлобленный, ненавидящий, одинокий, испуганный, маленький, любящий – он, Учиха Саске, которому рядом с Наруто не нужно ни мстить, ни гнаться за целью, уничтожившей его жизнь.

- Са-ааске…

У Наруто всегда дрожит голос перед оргазмом, а еще он любит сжимать любовника так крепко, что у того едва не трещат кости, и Саске гладит его по взмокшей спине, подбрасывая бедра и стремясь позволить ему войти еще глубже, еще и еще – до тех пор, пока терпеть становится невозможно, и ему почти больно, когда он кончает во второй раз, чувствуя, как внутри него изливается Наруто.

Саске проснулся ночью среди сбившихся одеял.

Сон?

Конечно, сон. Наруто далеко. И все это было… давно. Теперь как будто сам ход времени стал иным, и порой Саске казалось, что прошлого уже никогда не вернуть, и он навсегда останется здесь, в горах, рядом с братом. Но все же… Картинка из сна явственно встала перед глазами, и он почувствовал, что краснеет. Он скучал по Наруто. Даже сейчас, с ногой, которую, наверное, проще всего было бы отрезать и навсегда превратиться в инвалида, - даже сейчас он хотел бы оказаться в его постели.

- Отото? Ты в порядке? – послышался рядом обеспокоенный голос Итачи.

- Все хорошо, - поспешно отвернулся Саске, боясь, что брат заметит покрывающий его щеки румянец.

- Тогда спи. У тебя снова лихорадка.

Да. Просто лихорадочный бред.

Все это было так давно, что теперь кажется почти безвозвратным…

Наруто!..

* * *

На следующий день он уже не смог встать.

Он не видел и не слышал ничего, кроме собственной боли.

Он думал, что проще умереть, чем терпеть такое.

* * *

Итачи спускался по горной тропе уверенным и быстрым шагом. Он знал каждый ее изгиб, а потому не боялся поскользнуться и упасть на практически гладких, чуть обледеневших камнях. Солнце сегодня сияло особенно ярко, и ему даже приходилось прикрывать ладонью глаза: снежные вершины, казалось, искрились в золотистых лучах.

Но погода в горах переменчива, поэтому нужно было торопиться.

То, что творилось с Саске, беспокоило его уже всерьез. Уходя, он не поставил никаких замков и не надел на него цепи – ничего, потому что теперь это не имело смысла. Саске едва шевелился и постоянно бредил, и, хотя он и уверял, что умирает от боли, на самом деле прикосновения к ноге он не чувствовал, что могло означать только одно: омертвение тканей. Только бы еще заражение крови не началось… Идея отнести брата к монахам пришла Итачи в голову слишком поздно, да и перетащить Саске в одиночку он сейчас не мог, т.к. боялся еще больше растревожить рану. Ему нужна была помощь. Оставалось только надеяться, что монахи не откажут. Он никогда не был слишком дружен с ними…

- Если ты сломаешь себе шею, это, конечно, принесет всем облегчение, но что-то я не верю, что ты так спешишь исключительно потому, что так заботишься об окружающих.

Итачи вздрогнул и обернулся.

Позади него, прислонившись спиной к небольшому каменному выступу, стоял Наруто. Его плечи скрывал теплый длинный плащ темно-зеленого цвета, на руках были плотные перчатки.

Итачи покачал головой.

- Ошибаешься. В данном случае моя спешка действительно продиктована заботой.

Наруто нахмурился.

- Саске?

- Ты удивлен? – Итачи сделал несколько шагов навстречу ему и остановился, когда их разделяло не более двух метров. – Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что у нас не все в порядке. В противном случае тебя бы здесь не было. Вопрос скорее в том, как ты об этом узнал?

- Понятия не имею, - покачал головой Наруто. – Можешь назвать это шестым чувством.

- Ясно.

- Ты не смог справиться с Саске, и он попытался тебя прикончить?

- Если бы, - Итачи улыбнулся одними уголками губ. – Боюсь, что у нас возникло непредвиденное осложнение. Полагаю, тебе стоит самому посмотреть на отото.

Наруто приподнял брови.

- Все настолько серьезно?

- Ну, если считать риск потери ноги серьезным, то да, - пожал плечами Итачи.

- Сволочь ты, - вполголоса выругался Наруто. – Я же просил тебя позаботиться о нем! А ты?!

- Успокойся, Наруто-кун, - произнес Итачи ровным голосом. – В том, что произошло, я и в самом деле не виноват. Я пытаюсь его лечить, но боюсь, что медик из меня никудышный. Если бы он согласился раньше уйти, пока еще рану проще было залечить… впрочем, я уже начинал думать о том, как позвать тебя. Один я не могу с этим справиться.

- Хорошо, - кивнул Наруто. – Я заберу его отсюда. Цунаде посмотрит, что с ним.

- Его нельзя тревожить. И потом, я боюсь, что у него может начаться заражение крови.

- Поможешь мне стащить его с гор, а там я справлюсь как-нибудь, - сказал Наруто. – С моей скоростью я доберусь до Конохи за несколько часов, если Саске не при смерти, то все будет хорошо.

- Наверное. – Итачи даже не пытался скрыть облегчения. Выражение его лица стало заметно мягче, он как будто расслабился.

Наруто прошелся несколько метров взад-вперед по тропинке, о чем-то размышляя и заложив руки за спину. Учиха наблюдал за ним, не задавая вопросов. Странно было то, как этот мальчик – нет, этот мужчина, Хокаге – всегда чувствовал, если что-то шло не так. И это касалось не только маленького брата. Узумаки и самого Итачи буквально вытащил с того света и заставил жить, хотя тот уже думал, что его последняя битва состоялась и проиграна до конца. «Тебе нет оправдания, ты предатель и убийца. Но мне на это наплевать. Главное, ты еще нужен Саске», - выдохнул Наруто ему в лицо, скрежеща заострившимися зубами, и Итачи почувствовал, как кожу опаляет огненная чакра. Спорить с Кьюби не смел даже он, а эти двое сохраняли потрясающее единство. Он не знал, была ли способность Наруто предвидеть – предчувствовать, знать на расстоянии – от Лиса, или же это был его собственный внутренний дар, но так или иначе, в глубине души он испытывал невероятную радость оттого, что Узумаки пришел.

- Я заберу его, - повторил Наруто. – Но скажи мне, ты… он… теперь спокоен?

- Вряд ли когда-нибудь он будет по-настоящему спокоен.

Итачи говорил искренне и надеялся, что Узумаки поймет его. Что ему удастся обойтись без лишних слов. Наруто ненадолго нахмурился, будто над чем-то задумался, а потом кивнул.

- Значит, ты обманул его. Что ж, я ожидал от тебя чего-то вроде этого.

- Способность понимать никогда не была сильной стороной Саске, - заметил Итачи. – Ему нужно во что-то верить. Раньше я полагал, что это нужно и тебе, но, возможно, я ошибался. Твои поступки подчинены какой-то странной логике, подчас недоступной моему разуму. Я по-прежнему не могу с уверенностью утверждать, почему ты позволяешь мне существовать здесь, и какими именно словами ты оправдываешь то, что я совершил в прошлом. – Наруто открыл было рот, но Итачи жестом остановил его: - И я не думаю, что хотел бы это узнать. Но Саске всегда был другим, Наруто-кун. Он не примет убийцу.

- Ты обманул его, - угрюмо повторил Наруто. – Ты сказал ему, что невиновен.

- Не то что бы сказал, но я действительно предпочитаю теорию красивой лжи, - слегка театрально вздохнул Итачи. – Ты хотел, чтобы он жил спокойно? Я не могу тебе этого обещать. Но теперь он будет искать меня с другой целью. Желание оправдать уничтожит ненависть в его душе. В безжизненной тьме засияют первые лучи солнца.

Наруто фыркнул – слегка презрительно, но беззлобно:

- Ты становишься романтиком?

- Едва ли. Мне жаль, что произошло непредвиденное, и Саске пострадал. Возможно, не случись этого, у нас было бы больше времени, - сказал Итачи. – Но я хотел бы надеяться, что все-таки справился со своей последней миссией, Хокаге-сама.

Он посмотрел Наруто прямо в глаза со всей решимостью, на которую был сейчас способен – потому что никому, даже самому себе он не осмелился бы признаться в том, что при мысли о том, как недолго ему оставалось быть частью всего этого – Коноха, дом, прошлое, семья… Саске – при мысли об этом даже его ко всему привычное и равнодушное сердце пропускало пару ударов.

Но даже если Наруто и заметил его тщательно скрываемое волнение, он ничем этого не выдал.

- Я знаю, где находится пещера, - ответил он. – Я заберу Саске, с ним все будет хорошо, не беспокойся. И – да, твоя миссия выполнена. Ты освободил его, неважно как, главное, что ты сделал это. Я сдержу свое обещание. Но скажи мне, что ты будешь делать со своей свободой?

«Какой глупый вопрос», - подумалось Итачи. Он прислонился к неровной поверхности скалы, провел кончиками длинных пальцев по глубоким трещинам в серо-буром камне... Где-то внизу, в долине, несла свои воды могучая река, и если пойти вдоль ее течения, можно было выйти к целым лугам, покрытым мягкой, как перина, сочной травой и маленькими желтыми цветами. А наверху - непроходимые перевалы, иногда полностью засыпаемые сходящими лавинами, и сияющие пики горных вершин. Свежий морозный воздух, от которого слегка щиплет в носу, и щебетание редких птиц, залетающих на такую высоту… Мир, которому не нужно ни оправдание, ни прощение. Мир, который растворит его душу в мириадах искрящихся снежинок. Мир, которому он всегда хотел принадлежать без остатка…

- Какой глупый вопрос, - пробормотал он вслух, и Наруто кивнул.

- Глупый. Без сомнения.

Но Итачи, конечно же, знал, что как раз на самые глупые вопросы сердце порой и ищет ответ целую жизнь, и когда начавшаяся наутро метель скрыла его следы на тонком снежно-ледяном покрове, все, что осталось у него – это тающие в воздухе призраки прошлого и пьянящее ощущение неизвестности.

И все же он чувствовал, что наконец-то, впервые за всю свою жизнь действительно возвращается домой - после очень долгой и трудной миссии.

Он устал, ноги плохо слушались, и он испытывал смутную радость оттого, что у него не осталось сил оглянуться назад.

Конец